Негероическая история.Примерно неделю назад мама передала мне историю, которую рассказал ей один из её пациентов – Иван Васильевич. Я бы сказала «ветеран Великой Отечественной Войны», но ветераном он официально не является и никаких ветеранских льгот у него нет, хоть он и был ранен в сорок втором году
Историю эту наша местная газета печатать не захотела – мол, негероическая, не захватывающая, и вообще, не соответствует политике газеты. А меня она заинтересовала, и мама предложила устроить мне встречу с Иваном Васильевичем, когда я вернусь из лагеря. Сегодня я с ним встретилась, и историю записала. Далее – от первого лица, с его слов.
читать дальше«Это было тринадцатого июля сорок второго года. Наши войска отступали за Донец, и в Каменске остались только подсобные подводы. Мне тогда было двенадцать лет, и мы с товарищем постоянно бегали к красноармейцам – нам интересно было с ними побыть. Мы их развлекали: я на балалайке играл, а товарищ мой – на мандолине. Вот и тогда пришли мы к ним и расположились играть. А тут налетели самолёты и началась бомбёжка. Товарища моего бомбой убило, а меня только ранило осколком. Под бомбёжкой выжили только я и ещё несколько красноармейцев. За нами приехала машина, нас забрали в военный лазарет.
Но в ту ночь всех раненых военных из лазарета срочно эвакуировали, потому что на город наступали немцы. А гражданских, меня в том числе, спрятали в полуподвальное помещение поликлиники. Моя мама несколько дней не знала, где я, и думала, что я тоже убит. Но через несколько дней она меня нашла и забрала домой.
Через неделю Каменск заняли немцы, а военный лазарет превратили в лазарет для военнопленных. Работали там советские врачи, лечили тоже советских людей. Меня тоже туда положили. Нога моя, куда попал осколок бомбы, распухла страшно, врач говорил, что нужно срочно ампутировать по колено. Я плакал, мама плакала – двенадцать лет, а буду без ноги. Другие больные меня жалели, и кто-то посоветовал моей маме найти Берту Абрамовну Ласовскую, которая тоже работала в этом лазарете, и обратиться к ней. К ней мы и обратились, и она сказала, что ногу ампутировать не нужно, мол, удалим только несколько косточек – несколько пальцев, а ногу вылечим. Моим лечащим врачом стала она. Ногу она мне сохранила, у меня только пальцев нет на ней, а так – нога здорова.
Эта Берта Абрамовна была еврейка, и у неё на рукаве была жёлтая звезда, чтоб все знали. Ей предлагали бежать – она отказывалась: мол, больных не оставлю. А на вид она была совсем непримечательная – маленькая, полная, в очках. Волосы у неё красивые были, чёрные, густые. Вежливая была, очень обходительная, со мной разговаривала, как со взрослым, и со всеми больными всегда подолгу беседовала, выслушивала их жалобы.
Она не только меня спасла. Со мной в палате лежал человек – Константин Сдобский. Он был красноармеец. Когда немцы занимали Каменск, он попытался спрятаться у одной женщины, а она его не пустила в дом, говорит – тебя расстреляют, и меня заодно. Тогда он и несколько его товарищей форму и сапоги сняли и сожгли, залезли в скирду и там спрятались. А женщина эта, когда немцы пришли, взяла и рассказала, где они. Немцы стали из автоматов стрелять по скирде, потом вытащили раненых солдат, чтобы добить. Сдобникову разрывные пули попали в ноги, ноги у него были раздроблены. Но всё-таки на своих раздробленных ногах как-то поднялся и побежал по полю, босиком – по стерне. И скрылся от них всё-таки. Потерял сознание и лежал в поле, пока его не подобрала женщина, которая ехала на подводе. Женщина эта была медсестра. Она на его раны посмотрела и поняла, что вылечить их не сможет. И повезла его в Каменск, в этот самый госпиталь. Выдала его за своего брата, будто бы его телегой переехало. Ему повезло – немцы разбираться не стали.
Ему тоже хотели ноги ампутировать, только обе и выше колена, потому что ниже кости были раздроблены. А Берта Абрамовна сказала – мол, беру на себя ответственность, ампутировать не будем, сохраним ему ноги. И ещё при жизни Берты Абрамовны он ходить начал. Я его больше не видел, потому что меня из больницы выписали, но когда я его видел в последний раз – он на костылях уже ходил.
А перед тем, как немцы из Каменска отходили, Берту Абрамовну Ласовскую и всю её семью расстреляли.Если вас тоже заинтересует эта не захватывающая и негероическая история, сделайте перепост, пожалуйста.